Эксмовцы переиздали в серии «Шедевры фантастики» начало Многоярусного мира Ф.Фармера. Как известно, этот цикл сильно повлиял на Желязны и его Хроники Амбера. Вплоть до некоторого плагиата:). Впрочем, влияние было взаимным. Поклонники Амбера, если кто не читал это, рекомендую. В Ашане книжка лежит за 130 р.:)
Цитата из 4-й книги:
===
После двух миль пути, устав от скрежета и яростных рывков, Кикаха
решил расстаться с машиной. Он съехал в небольшой овраг, аккуратно запер
двери и выбросил ключ в заросли сорняков. Не успели они пройти и
пятидесяти ярдов, как послышался нараставший шум. Позади показался
автобус. Он был весь разрисован спиралями, точками, квадратами, кругами и
кляксами различных цветов По переду и бокам автобуса тянулась длинная
строка из ярко-желтых букв с оранжевым обводом — «КОРОЛЬ ГНОМОВ И ЕГО
ТУХЛЫЕ ЯЙЦА». Выше надписи виднелись четвертные ноты, маленькие гитары и
барабанчики, нарисованные алой и желтой красками.
Взглянув на мелькнувшие в окнах лица, Кикаха сначала подумал, что
автобус захватили «Хамы Люцифера». Все те же длинные немытые волосы,
вислые усы и бороды у мужчин; все та же густая косметика и длинные
распущенные волосы у женщин.
Но лица казались немного другими — диковатыми, но не грубыми;
отрешенными, но не жестокими.
Скрипнув тормозами, автобус замедлил ход и остановился. Дверь
распахнулась, и из нее высунулся бородатый парень в огромных очках. Он
махнул путникам рукой, приглашая в салон. Подбежав к автобусу, Кикаха и
Анана осторожно поднялись по ступеням. Их встретили раскаты веселого смеха
и бренчание гитар.
За рулем сидел юнец, похожий на Буффало Билла. Он закрыл дверь, и
автобус помчался дальше. Кикаха осмотрелся, приглядываясь к лицам шестерых
парней и трех девушек. В конце салона за небольшим раздвижным столом трое
пожилых мужчин играли в карты. Взглянув на новых пассажиров, они помахали
руками и вернулись к игре. Часть автобуса была отгорожена, и там, как
выяснилось позже, находились две костюмерные комнатки, ванная и туалет. На
сиденьях и багажных полках лежали гитары, барабаны, ксилофоны, саксофоны,
флейты и даже одна огромная арфа.
Юбки двух девушек едва прикрывали ягодицы. Темно-серые колготки и
яркие кружевные блузы рельефно подчеркивали все интересные места их
статных фигур, а великое множество разноцветных бус и густая косметика
придавали им вид неземных созданий — зеленые и серебристые веки, накладные
ресницы, пятна вокруг глаз, как у панды, зеленые (!) и бледно-лиловые (!)
губы. В отличие от подруг, третья девушка вообще не пользовалась
косметикой. Ее длинные черные волосы доходили до талии. Она носила
облегающий свитер в красно-зеленую полоску — без рукавов и с глубоким
вырезом спереди. Наряд дополняли джинсы и сандалии. Парни в основном были
одеты в брюки-клеш и кружевные рубашки с оборками, но главными атрибутами
являлись длинные волосы и темные очки.
«Королем гномов» оказался высокий парень с лицом обреченного
туберкулезника. Его внешность немного оживляли волнистые волосы, длинные
усы и огромные очки, которые держались на самом кончике большого носа. В
ухе у него торчала серьга. Знакомясь с гостями, он назвал себя Лу Баумом
(производное от фамилии Голдбаум).
Кикаха отрекомендовался Полом Финнеганом, а Анану представил как Энн
Финнеган. Он сообщил Бауму, что она приходится ему женой и что они совсем
недавно приехали из финской Лапландии. Он знал, что в подобных компаниях
обычно не бывает людей, говорящих по-лапландски, и потому считал эту
генеалогию абсолютно беспроигрышной.
— Так, значит, она из страны северных оленей? — воскликнул Баум. — С
ума сойти! Настоящая фея!
Он присвистнул, чмокнул кончики своих пальцев и послал Анане
воздушный поцелуй. Слова сыпались из него, как горох из дырявого мешка.
— Да, куколка у тебя заводная, лопнуть мне на месте! Я просто в
отпаде, старик! Слушай, а кто из вас играет на этой штуке?
Он кивнул на футляр в руке Кикахи.
Тот ответил, что в музыке они ничего не смыслят, а футляр используют
вместо чемодана. Он не стал распространяться о том, что когда-то играл на
флейте и увлекался ею до 1945 года. Кикаха не счел нужным описывать те
музыкальные состязания на свирели, в которых он представлял честь
«медвежьего народа» чужого Многоярусного мира. И он не стал перечислять то
великое множество инструментов — земных или совершенно чуждых, — на
которых умела играть Анана.
===